15 декабря 2022
12 декабря 2022
Портал «Выходной» рассказывает, почему обязательно стоит сходить на новый спектакль Калининградского музыкального театра «Снегурочка».
В апреле 2023 года в России будут отмечать 200-летие со дня рождения выдающегося русского писателя и драматурга Александра Островского, чье творчество оказало огромнейшее влияние на развитие отечественного театра. Калининградский областной музыкальный театр, выиграв конкурс Союза театральных деятелей, получил грант Министерства культуры РФ и поставил в рамках празднования юбилея масштабный, зрелищный мюзикл «Снегурочка».
Почему именно «Снегурочку»? В 1873 году Комиссия управления императорскими московскими театрами заказала Островскому спектакль, в котором были бы заняты артисты драмы, оперы и балета. И тот, обратившись к истории и народному фольклору, написал пьесу, которую позже назвал одним из лучших своих сочинений. Неудивительно, что к этому материалу обратился калининградский театр, которому по силам такая постановка.
Худрук Калининградского музыкального театра Елена Альфер: «У нас будет три обладателя „Золотой маски“ — художник по костюмам Фагиля Сельская, сценограф Игорь Капитанов и художник по свету Денис Солнцев. Режиссер — Оксана Холева, которая ставила мюзикл „Любовь в стиле джаз“. Автор слов — российский поэт-песенник, композитор Константин Арсеньев, режиссер по пластике — заведующий кафедрой сценической пластики ГИТИСа Айдар Закиров. Все остальное — силами нашего театра».
Перед генеральной репетицией «Снегурочки» корреспондент «Выходного» Виктория Берг задала несколько вопросов режиссеру мюзикла Оксане Холевой.
Оксана, поклонники театра знают вас прежде всего как прекрасного балетмейстера, почему вы решили попробовать себя в качестве режиссера?
Наверное, потому, что очень хорошо знаю артистов. Я давно здесь работаю, с основания театра, они все у меня учились. Мы понимаем друг друга с полуслова, мне иногда даже не надо на сцену выходить. Ребята отлично двигаются, владеют и танцем, и пластикой, и при этом замечательно поют. Не всякая труппа может вот так сделать. Кроме того, я хотела создать что-то новое, ближе к драматическому спектаклю, к образам, к каким-то динамическим сценам. Другой стиль, иное видение.
Знаете, говорят — артисты идут больше от внутреннего к внешнему, а балетмейстеры наоборот. Но мне кажется, вообще нет разницы. Многие режиссеры шли по этому пути, Мейерхольд, например. Когда чувствуешь пластику, жесты артиста, начинаешь понимать его внутреннее состояние. Мне это близко, интересно было проверить, прав ли Мейерхольд (смеется).
В спектакле задействована практически вся труппа: оперные певцы, солисты мюзикла, артисты хора и балета, и, конечно, оркестр. Сорок с лишним человек. Масштабная постановка, но по-другому никак, это же Островский.
Легко ли было над ней работать?
Нелегко, но очень интересно. Мы многое пробовали — что-то сразу отбрасывали, что-то переделывали. Потому что сцена и сценография обязывают. Ну и сама драматургия очень сильная, сложная, многогранная. Пьеса большая, много событий, поэтому каждый режиссер берет какую-то часть и именно ее выводит — что бы он хотел сказать. Поэтому нужно было сосредоточиться на идее. Но у нас мюзикл, музыкальный материал надо было увязать с драматургией, найти баланс.
Здесь нам Константин Арсеньев помог, потому что петь Островского очень сложно. Мы оставили его стилистику, стихи на хоры, акапельные такие, с налетом фолка. А партии солистов будут отличаться — другой слог. Но Константин Борисович постарался оставить как можно больше Островского, и обороты, и слова. Ему пришлось серьезно потрудиться.
Расскажите, пожалуйста, подробнее об идее. Что вы хотите сказать зрителям?
Мы сразу определились, что это будет музыкальная притча, эпическая. А в притче что самое главное? Итог. Конечно, мы хотим рассказать о жизни. Потому что в нашем современном обществе любовь стала какая-то странная, потребительская. Нет самоотверженности, сострадания, доброты. Из-за суеты люди могут пройти мимо чего-то важного. Хочется, чтобы они остановились и увидели, что любовь — самое главное. Если это понимаешь, жизнь складывается по-другому.
Как будет оформлен мюзикл?
У нас все завязано на таком древе жизни. Оно трансформировано в люстру, которая задействована как декорация, и опускается, и поднимается. Ну и, конечно, есть узнаваемый этнический налет, осторожная эклектика, в которой мы, русские, себя узнаем. Не будет – в лоб – кокошников, сарафанов и поклонов в пояс. Фагиля Сельская постаралась; мне было интересно наблюдать за ее работой, потому что на эскизе это одно, а вживую другое. Яркие, природные цвета костюмов, их нестандартная компоновка, простой и в то же время необычный покрой. Все подобрано в тон, в образ, в чувства. Хореографию мы сделали не чисто фольклорную, а ближе к этнике. Музыка очень непростая, атмосферная — обволакивает, заполняет. Кто-то может назвать ее синематикой, но для меня она ближе к современному фолку. Быстро запоминается, можно ее петь целый день.
Оксана Холева оказалась права – постановщикам и коллективу театра удалось создать совершенно необычный проект, в котором гармонично соединилось всё: костюмы, декорации, свет, музыка, текст, хореография, пластика, вокал, трюки, драматическое мастерство актеров. Всё работает на идею, и благодаря этому получилось мощное высказывание – дань таланту Островского, произведение современное и актуальное. О том, что жизнь не делится на черные и белые полосы, есть в ней и цветные пятна; что мало рожать детей, надо их готовить к жизни; что свобода не обязательно означает счастье. О поиске себя и, наконец, о том, что любовь и красота побеждают любое зло.
С работами Игоря Капитанова и Фагили Сельской калининградцы могли познакомиться по спектаклям «Синее чудовище» и «Мертвые души», которые шли в Калининградском драмтеатре. Благодаря замечательной сценографии, эти постановки получились впечатляющими и запоминающимися. Мюзикл «Снегурочка» — еще один праздник, подаренный талантливыми художниками зрителям.
Декорации Капитанова метафоричны, минималистичны и функциональны. Стилизованные березки, причудливая люстра со светильниками, напоминающими кукол-берегинь (не то священный дуб, не то мировое древо), раздвижной многоярусный помост (который в зависимости от происходящего становится то царским троном, то алтарем храма, то частью деревенского двора) формируют особый психологический язык, с помощью которого художник общается со зрителями. Благодаря ему, сказочная Елена Прекрасная становится Евой или Еленой Троянской, а Снегурочка — святой, на алтарь которой Лель и Мизгирь кладут свою свободу и жизнь, талант и будущее.
Костюмы Фагили Сельской тоже примечательны. Яркие цветовые пятна и ленты в одежде молодых берендеев ассоциируются то ли со знаменитой «Композицией 8» Кандинского, то ли со «Спортсменами» Малевича, создают динамичные образы и несут позитивную эмоциональную окраску. Цвет помогает следить за развитием внутреннего состояния героев: страстный алый, преобладающий в костюме Купавы-невесты, сменяется на холодный синий в момент, когда она страдает из-за вероломства жениха, а затем на нежно-зеленый – когда снова находит свою любовь.
Образ Снегурочки (Юлия Русакова) развивается иначе. Сначала она похожа на снеговика – ушанка, бесформенный тулупчик, ботинки, варежки на резинке. Потом по мере «очеловечивания» появляются платье, туфельки и шаль, будто пелена, отделяющая Снегурочку от мира. До этого момента она, в отличие от Купавы, в которой жизнь бьет через край, одета во все белое. Но чисто-белый – это отсутствие цвета. Отстраненность, бестелесность, холодность. Героиня кажется неземной и прекрасной, но дарить любовь не способна, и этим отталкивает. Однако она все-таки меняется. Весна надевает ей на голову алый венец, Снегурочка сбрасывает шаль и остается в белоснежном платье (невеста!) с кокетливо торчащей юбкой и алыми пуговками на спине. В алых туфельках и с алой помадой на губах. Она, будто бутон яблони, распускается на глазах зрителей, превращаясь из холодной куклы в живую, любящую и страстно желающую ответного чувства женщину.
Мизгиря зрители видят на протяжении всего спектакля в алом и коричневом. Образ сильного, импульсивного, властного мужчины остается неизменным на протяжении всего мюзикла. Коричневый – цвет запекшейся крови. Герой говорит: «Никогда не просил я о любви, только брал ее». Взял, не рассуждая, привычно, и Снегурочкину любовь, распорядился по своему усмотрению. И погубил.
Свет тоже стал полноценным художественным компонентом мюзикла. С его помощью прослеживается динамика развития событий. Вот тусклый зимний день, берендеи жалуются на долгие холода и короткое лето – Снегурочка приходит к людям. Затем наступает весна, теплые лучи мягко скользят сквозь молодую листву, согревают и веселят сердца. Молодежь затевает игры в лесу, к Купаве сватается Мизгирь. Спокойный, ровный свет – Ярило-солнце наблюдает за тем, как царь Берендей вершит суд над Мизгирем. А вот лесной полумрак разрывает яркий, пронзительный луч. Он останавливается на тоненькой фигурке Снегурочки – солнце заметило дочь Мороза и теперь уже никуда не отпустит. Снегурочка умирает. Берендеи восхваляют своего бога, огромное солнце медленно поднимается над горизонтом, заливая кроваво-красным заревом фигуры людей и ослепляя их.
Достойны внимания пластика и грим. Постановщик, мысля пластическими образами и создавая на сцене художественно-пластическую конструкцию, смог перевести психологию слова и сюжет в неординарное театрализованное действо. С его помощью Снегурочка из снежной бабы превращается в живого человека. Сначала она походит на робота — угловатые движения, невыразительная мимика. Потом на лице появляются краски, неестественность исчезает, а затем рождается внутренний свет.
Счастливая невеста, яркая, легкая Купава, превращается в раненую птицу, кричащую от боли – очень выразительно, потом в сгорбленную старуху, бессильно молящую о справедливости. Затем она снова преображается, пробуждаясь, словно молодая березка после стужи, для новой любви. Это тот самый язык тела, передающий внутреннее состояние, о котором говорила Оксана Холева в своем интервью. Елена Альфер, исполняющая роль Купавы, владеет им профессионально.
Мизгирь (Михаил Петров) с его уверенными, раскованными движениями производит впечатление хозяина жизни. Умеет взять и отстоять свое добро. Властный, холеный, наглый – захотел, подарил любовь, захотел, забрал. Вспоминается ария герцога из «Риголетто» – «но изменяю первый им я». Все это исчезает, когда он влюбляется в Снегурочку и теряет ее – приходит понимание, что вот только держал счастье в своих руках, только что чувствовал кончиками пальцев, как билось сердце любимой, и внезапно все потерял. И вот он уже на коленях, поверженный, страдающий. Партия раскаивающегося Мизгиря – одно из самых ярких, сильных мест мюзикла «Снегурочка».
Впрочем, вызывает восхищение все музыкальное полотно спектакля. Ансамбли, хоры, арии, дуэты написаны с большим вкусом и пониманием материала. Музыка, созданная Евой Симуран, которая и сама является успешной вокалисткой, помогает раскрыть идею пьесы Островского, усиливает сюжетные линии, оттеняет образы действующих лиц.
Композитор Андрей Степаненко: «Автор музыки смело идет своим путем, замешивая «нуарный фолк с инди-поп-роком и киношными барабанами» в лучших традициях сериала «Игра престолов», благодаря чему жанровый вектор постановки сразу смещается в сторону рок-оперы. Нарочитая монохромность гармонических оборотов и мелодики, удачно создает перманентное ощущение тревоги, которую не скрашивают ни песни Леля, ни танцы парней и девушек, ни характерные Бобыль с Бобылихой: в царстве Берендея явно не все в порядке».
Мюзикл получился грандиозным и оставил приятное впечатление. Порадовало бережное отношение к оригинальному тексту пьесы, которую режиссеру и актерам удалось показать под новым углом, не исказив при этом изначальной идеи. Думается, что «Снегурочка», которую можно назвать жемчужиной в репертуаре Калининградского музыкального театра, еще долго будет собирать полные залы.
Текст и фото: Виктория Берг
Источник: портал «Выходной» (day-off39.ru)
