03 марта 2020
Ар-деко, джаз и надежда — о трех составляющих нового мюзикла «Великий Гэтсби» рассказывает режиссер Музыкального театра Сергей Егоров.
Спектакль создан по мотивам романа американского писателя Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, считавшего свое произведение лучшим из ранее написанных – ему нравилась строгая манера изложения. Автор отмечал, что на язык «Великого Гэтсби» «повлияла мужественная манера «Братьев Карамазовых», творение непревзойденной формы». Роман неоднократно экранизировался, ставился в театрах. В России историю об американской мечте языком мюзикла первым рассказал Санкт-Петербургский «Мюзик-холл». Либретто к этой постановке написал Константин Рубинский, музыку – Владимир Баскин. В Калининграде «Великого Гэтсби» ставит молодой режиссер Калининградского областного музыкального театра Сергей Егоров, знакомый публике по спектаклям «Винил» и «Алые паруса». Он рассказал корреспонденту портала «Выходной» о будущей постановке.
Сергей, позвольте задать вам сразу несколько вопросов: почему вы решили взять именно этот материал; знаю, вы не любите историй с плохим концом — что ожидает зрителей в финале; почему стоит посмотреть ваш мюзикл?
Это было предложение Лены (Елена Альфер – художественный руководитель театра, прим. ред.), она как-то зацепилась за этот материал, за эту историю. Стало интересно. Обрадовало, что это музыка Володи Баскина, композитора, написавшего музыку к «Сирано». Я видел его мюзикл «Кошка, которая гуляет сама по себе», мне понравилось. Баскин наследник Гладкова. Он и в лёгком жанре всё равно делает драматургию, используя различные приёмы. Подумалось, что у него, наверняка, хороший «Гэтсби». Включил спектакль санкт-петербургского «Мюзик-холла». Быстро включил, быстро промотал, подумал — как всё красиво, послушал какие-то отрывки и решил — всё нормально, с этим я что-то сделаю. Я ввязался в это, но потом в процессе работы понял, что пьеса написана не так, как мне надо. Вообще, каждая пьеса, мне кажется, написана не так, как мне надо.
Такой подход позволяет сделать спектакль уникальным, найти что-то новое, интересное для зрителей.
Мы начали пьесу резать — что-то убирать, что-то приставлять. Было взято много текста из романа. Потом, когда уже постановка была осуществлена, я понял, что главному герою, Нику Каррауэю, я не могу ничего добавить. Тогда я представил, что есть какой-то человек, от лица которого ведётся повествование.
Ника как такового в спектакле не будет?
Нет, Ник будет. Даже два. Один – в почтенном возрасте, отошедший от дел и начавший заниматься литературной деятельностью. К нему приходит молодая стенографистка, Ник рассказывает ей эту историю. И история оживает.
В каждой моей работе есть фишка. В «Виниле» фишка – быстрый ритм и эксцентрика. Я решил, что всё должно быть просто. Как чувствовал, так и шёл. В «Парусах» — из-за того, что там были определённые концептуальные решения — я всё оправдывал. Обыгрывал технически как-то, искал картину.
Мы зрителя не ищем, в этом проблема современного театра. Мы его не ищем, мы с ним не разговариваем. В «Гэтсби» фишка – эффект присутствия. Есть ряд приёмов, которые позволяют зрителю почувствовать себя внутри этой истории. Это наша попытка диалога с публикой.
О чём наша постановка? Скорее всего, о надежде, которая не умирает вместе с телом, а живёт дальше. Живёт в других людях, потому что заражает их. В нашем спектакле она живет в каждом. Гэтсби надеется на встречу со своей первой любовью Дейзи. Он проносит эту мечту через всю жизнь, делает всё для её исполнения, вплоть до каких-то кровавых вещей. И когда он получает желаемое, понимает, что мир очень хрупкий, эфемерный. Мисс Джордан Бейкер надеется на выгодную партию, на то, что когда-то оживит своё сердце. Надежда Ника – забыть войну, ведь она была главным впечатлением его жизни. Миртл Уилсон надеется на жизнь без мужа. Том Бьюкенен странный, двоякий персонаж, хороший муж и неплохой любовник, надеется, что когда-то закончатся эти его метания, и ищет выход из создавшегося положения.
Мне кажется, что Том просто испугался потерять жену, потеряв внезапно любовницу. У вас получается, на мой взгляд, более мягкая версия романа — в нём всё намного жёстче.
Здесь тоже всё будет достаточно жёстко. Просто нужно найти у плохого хорошее, а у хорошего – плохое. Я всегда колю именно в это место, т. к. оно больнее. Мы живём во время, очень похожее на время, описанное в романе. Идём семимильными шагами к сухому закону. Становимся свидетелями неожиданного появления новых музыкальных стилей и течений. Мы живём во времени, когда нет правых — все априори неправы и все виноваты. И поэтому люди объединяются, тянутся друг к другу, ищут единомышленников. Сейчас есть какой-то командный дух, он стал очень модным. Люди активно ищут, как им жить. Это то, что было в конце Средневековья, то, что было в период революции, то, что было с Америкой в 20-е годы.
Кто-то сказал, что жизнь того периода очень похожа на фривольный танец. Вы согласны с этим?
Да, потому что люди сегодня не знают, к сожалению, как им самовыразиться. И когда начинают самовыражаться, то ищут понимания окружающих. Это относится и к американцам 20-х, у которых тоже была надежда на понимание. На то, что на другой стороне бухты (место, где жил Гэтсби, прим. ред.) есть зелёный огонёк, какая-то призрачная звезда. А на самом деле это ржавый фонарь. Я думаю, что наш «Гэтсби»очень поучительный. Местами о том, о чём мы стесняемся говорить, с чем пытаемся бороться. Местами о том, что нам очень нравится.
Какая музыка ждёт зрителей? 20-е ещё называют «эпохой джаза» — много ли будет джаза в спектакле?
В общем, будет много разных джазовых стилей: блюз, регтайм, свинг, бибоп, мейнстрим, кул-джаз. Шимми, степ, чарльстон — зритель их увидит.
Для Оксаны Холевой это, по-моему, просто праздник души.
Да, это правда. Оксана прекрасный хореограф. Иной раз я прошу её – давай сделаем что-то попроще. Но Оксана не может просто. Делает всё стильно и хорошо.
Наш мюзикл – спектакль-впечатление. Лучшего подарка, чем впечатление, наверное, нет. И это оправдано. Это то, что не является материальной ценностью, скорее моральной, то, что применимо в таком тонком, таком сложном, и, на самом деле, фундаментальном вопросе, как душа. И поэтому, мне кажется, что сходить на мюзикл, который расскажет о том, как жизнь прекрасна, замечательна, и как она хрупка, просто необходимо.
Мне стало известно, что вы сами занимаетесь костюмами и сценографией. Почему?
Из благих намерений. Решил разгрузить Лену Альфер, чтобы она больше времени уделила роли. Мне хотелось полностью сделать эту историю, я понимал, как всё должно выглядеть. На моём счету уже семь оформленных спектаклей. И я скрупулёзно отношусь к созданию костюмов. Например, «Винил» мы оформляли вместе с Леной. Костюмы шились по журналу мод 1956 года.
Волшебство в деталях — это можно будет понять, придя на спектакль. У нас нет стилизованных костюмов, они достоверны. Почти ар-деко, очень интересные.
Относительно декораций — это будет такой трансформер, такая конструкция, наподобие лего. Не всегда получается объяснить художнику, почему нужно сделать именно так, а не иначе. И чтобы не было обид, лучше делать всё самому.
Работы очень много. Труппа очень устаёт, но понимает, что взят курс на создание нового репертуара. Этот спектакль мы повезём на гастроли. Нам нужно, пока на Острове строится театр оперы и балета, доказать, что Музыкальный театр — достойная альтернатива. Мы не собираемся ставить, например, «Бориса Годунова» или «Хованщину», это может делать только академический театр. У нас опера идёт в камерном формате. Но мы можем создать для зрителей качественный продукт — мюзиклы, оперетты, концерты, аналогов которым нет ни в области, ни в городе. Приходите и убедитесь в этом сами!
Автор — Н. Гора
Фото — В. Берг
Источник — портал «Выходной» («Day-off.39»)