12 декабря 2021
Накануне 20-летия Калининградского музыкального театра мы поговорили с актерами труппы — Евгением Макаревичем, Еленой Мочаловой, Натальей Хасановой и Юлией Домаш. Именно эта четверка, именуемая ласково «Старая гвардия», служит в Музыкальном театре со дня его основания. Разговор получился легким, интересным и очень веселым.
Друзья, начнем, пожалуй, с истоков. Вы помните, как решили стать артистами? Расскажите про годы учебы в калининградском филиале ГИТИСа.
Евгений Макаревич:
ГИТИС образовался уже потом, через два года, как мы пришли в студию к Валерию Васильевичу Бухарину. Кто -то пришел со школы, кто-то уже учился в институте в это время. Это было в 1995-м году. Про ГИТИС тогда вообще речи еще не шло, даже мечтать мы не могли об этом. Но потом, с одной стороны — вследствии проекта, с другой стороны — великолепной идеи Валерия Ивановича Лысенко, который «пробил» эту ситуацию вместе с Валерием Васильевичем Бухариным, появился калининградский филиал ГИТИСа.
То, что прямо с детства решили стать артистами… Ну, с одной стороны все с детства хотят стать артистами, балеринами и космонавтами, потом меняют свое мнение, вот как Юля Домаш сейчас ухмыляется — она вообще-то юрист по первому образованию (улыбается)
Юлия Домаш (улыбается):
В детстве, кстати, я хотела стать работницей на заводе, стоять на конвейере, чтобы вот эти банки со сгущенкой, которые едут по конвейеру, укладывать в коробочки. Это была моя мечта, быть маленьким винтиком в механизме завода.
Наталья Хасанова (улыбается):
А я хотела служительницей в Зоопарке быть, за животными ухаживать — это была голубая мечта. Или в столовой собирать посуду со столов.
Евгений Макаревич (смеется):
Теперь вы представляете кто в артисты идет?
Елена Мочалова (серьезно):
У меня как-то всегда было понимание того, что я хочу быть артисткой. У меня не было особых метаний.
Расскажите о студии подробней
Евгений Макаревич:
В 1995 году Валерий Бухарин и Валерий Лысенко решили создать театральную студию на хорошем профессиональном уровне. Они дали объявление, и нас набрали. Три дня шли экзамены, изначально нас было около 110 человек, а по факту прошли 26, а до конца доучились 18 человек.
А какие экзамены были?
Стандартное прослушивание — поэзия, басня, проза, давали задание на фантазию, ритмику проверяли. У меня была попытка проверки вокала. Про это могу рассказать отдельно, я не то, что пел, а мог взять лишь две ноты, одна из которых моя «личная нота» — это сказал Станислав Коробейников и назвал ее нотой «фу». Перед комиссией, в которую входили Бухарин, Лысенко, Лукин, Коробейников и Малиновский, я пел дворовую песню про два монастыря — мужской и женский, о том, как они пытались встретиться, пел, естественно, мерзко и противно под гитару. В тот момент я думал что умею играть на гитаре, зная три аккорда. Что самое интересное, меня дослушали до конца, не потому, что я хорошо пел, а чтобы узнать, чем закончится эта история (улыбается).
Юлия Домаш (улыбается):
А я поступала с монологом собаки. Она меня потом преследовала года три, наверное.
Наталья Хасанова (серьезно)
Я читала рассказ «Петька-карапуз» и пела народную песню. И басню читала «Два крестьянина и облако», а вот какие стихи читала, не помню уже.
Кто из вас четверых лучше всех учился?
Евгений Макаревич:
Все!
Юлия Домаш (смеется):
Что? У меня красный диплом! Но это еще ничего не значит.
Свой самый первый спектакль помните?
Евгений Макаревич:
Первый спектакль для детей был «Остров Сокровищ» и первый спектакль для взрослых — это как раз то, что ставил Анатолий Алексеевич Лукин, а играл Бухарин — «Ромул Великий». Мы там выходили просто в балахонах и переставляли декорацию. Это было страшнее, чем сейчас выходить и играть полноценную роль. Мы выходили три раза.
Наталья Хасанова:
Вообще-то у меня там была молодая героиня, я играла роль. Но до этого был еще один спектакль Валерия Васильевича, там Юля тоже принимала участие.
Я помню в Литературный театр пригласили Валерия Бухарина. Должен был быть спектакль «Кому на Руси жить хорошо». Этот проект так и не состоялся, а состоялся другой -«Комедия ошибок». Мы долго ее играли вместе с актерами Литературного театра. И еще были две серии «Приключения Муршарика».
Как вы считаете, старая школа преподавания отличается от нынешней? Когда приходят молодые актеры, вам хочется их чему-то научить, подсказать, поправить?
Юлия Домаш:
Нет, я даже замечания никогда никому не делаю, несмотря на то, что ребят приходило много. Может быть я просто по сути такой человек, который особо не вмешивается, в надежде, что молодой артист сам дойдет. Когда-то у нас был опыт работы с драматическим театром, когда мы выпускались из антрепризы нашим дипломным спектаклем «Венецианский карнавал». Тогда нас — молодых ребят поставили играть вместе с маститыми артистами драмтеатра. И вот там мы по полной прогамме получили различных замечаний. Это еще до первого курса ГИТИСа, это как раз выпуск из студии.
А молодые актеры могут вам замечание сделать, прислушиваетесь? Или они не позволяют себе такого?
Наталья Хасанова:
Ну… позволяют. (улыбается)
Елена Мочалова (смеется):
А вот с этого места поподробнее…
Наталья Хасанова:
Сейчас немного другие молодые, их замечания, мне кажется, не касаются конкретно профессии, они скорее к тебе, как к человеку.
Евгений Макаревич:
Есть одна основная реплика по этому поводу. Это в любое время, это касаемо и когда мы учились, и когда только Станиславский написал свои труды, это будет еще и через 100 лет вперед: «Ничему нельзя научить, можно только научиться». И, если есть желание у человека, он, естественно, берет, впитывает даже с ошибками. Наши мастера говорили, что в профессии актера в момент обучения, чем больше ошибок, тем лучше. Чем больше ты работаешь, соответственно, ты начинаешь ошибаться, и тем быстрее ты понимаешь о чем речь.
Наталья Хасанова:
Мне кажется это в любой профессии так.
Юлия Домаш:
Но в нашем случае, поскольку ребята приходят немного с другой школы, невозможно сделать замечание, чтобы чему-то научить. Тогда надо возвращаться на первый-второй курс, чтобы они учились так, как учились мы. Здесь можно только договориться. Вот если в каком-то спектакле я понимаю в чем проблема, мы, например, на ноги друг другу наступаем, и это происходит только потому, что у кого-то пропущены определенные моменты первого- второго курса по движению, по взаимодействию с партнером, я могу только договориться с человеком, чтобы такого не происходило. Это без всяких скандалов и обид.
Изменилась ли за это время публика?
Наталья Хасанова:
Да, изменилась сильно. И, к сожалению, публике прежде всего нужно зрелище. Конечно, очень хочется, чтобы театр заставлял думать, и я надеюсь, что такие времена вернутся. Ведь нас учили педагоги, и сами мы понимаем, что публику надо воспитывать.
Евгений Макаревич:
Ты как-то сейчас прям грустно сказала. Я согласен, что публика изменилась, есть разные стороны, но одна очень хорошая сторона — сейчас публика очень омолодилась. Надоело ребятам ходить в кино, они идут в театр. Реально идут. Взгляните на зрителя, молодежь идет в театр, им хочется посмотреть, и не всегда только шоу, есть люди, которым хочется и задуматься, а не просто посидеть, повеселиться.
Кто особенно повлиял на ваше становление, как актеров?
Елена Мочалова (наконец-то подключаясь к разговору):
Не могу никого выделить, потому что каждый педагог что-то привнес в мое развитие. И это не только какие-то профессиональные вещи, а еще и человеческие качества, и поступки, которые заставляют задуматься. Я не могу назвать одного конкретного человека, потому что педагогов у нас было много.Унас очень классные педагоги были.
Юлия Домаш:
Конечно, для меня человек, ставший моей основой, которого я болялась, слушала — это Леонид Ефимович Хейфец. Он такой.. задающий тон (улыбается).
Евгений Макаревич:
Не забываем, кто первый нас повернул — это Валерий Васильевич Бухарин.
Юлия Домаш:
Валерий Васильевич Бухарин все-таки был для нас режиссером, и мы как-то сразу окунулись в постановки. А что касается чисто школы, обучения, то, это — Леонид Ефимофич. И замечательно то, что все преподаватели совершенно полярные по настроению, по манере общения, по подаче материала. И вообще, это такие мастера, профессора, люди, которые очень много знают, умеют, с богатейшим опытом. Общение с ними в рамках одного занятия уже давало тебе заряд на целый год жизни.
Как вы настраиваетесь на спектакль? Бывает, что кому-то нужно рюмочку пропустить, кому-то побыть в одиночестве. Что у вас?
Евгений Макаревич:
Настраиваюсь психологически.
Наталья Хасанова:
Когда я была моложе, я настраивалась на спектакль. Я делала разминку, упражнения. А сейчас, по секрету вам скажу, иногда не хочется играть, всякое бывает в жизни, так вот, организм сам начинает настраиваться. Привычка. Ты привычно нашинаешь настраиваться на спектакль — готовятся мышцы, тело, готовятся мозги.
Евгений Макаревич (смеется):
Что-что ты там последнее сказала?
Вы сможете сыграть любую роль?
Елена Мочалова:
Вот не могу сказать, я не пробовала играть все. Есть какие-то вещи, которые мне неподвластны в силу амплуа. Я никогда не буду «голубой героиней». С первого курса я все время играла каких-то матушек, тетушек, нянюшек (улыбается и вздыхает).
Самые сложные и самые любимые ваши роли в Музыкальном театре?
Наталья Хасанова:
Все, наверное.
Евгений Макаревич:
Все, каждая сложна и любима по-своему.
Елена Мочалова:
Мне нравился «Нерон» («Любить Нерона» — прим.) Агриппина, еще очень мне наравился спектакль «Как я хотела стать знаменитой», трепетно я к нему относилась, был даже такой… кайф.
Юлия Домаш:
У меня одновременно и любимая, и сложная роль Турандот. Она физически была очень сложной, еще и стихотворная форма.
Наталья Хасанова:
Бывает, что роль нелюбимая и сложная, а потом внезапно открывается тебе и становится любимой. Ты проникаешься и ловишь кайф.
Есть ли роли, за которые вам обидно, потому что их недооценили критики или зрители?
Все вместе:
Нет, таких нет
Юлия Домаш:
Я хочу сказать, скорее обидно за то, что было мало критики в наше время. Т.е. если к нам приходили какие-то люди и что-то писали, то это были журналисты, а вот серьезного разбора именно от критиков очень не хватало. Хотелось бы какой-то обратной связи.
Должен ли актер быть интересной, образованной личностью или это не обязательно?
Наталья Хасанова:
Когда-то Валерий Васильевич Бухарин сказал так: «Актеров я из вас сделаю, но вам нужна общая культура. Это основа.» Научить можно любого, но тем не менее культура — она со сцены видна очень сильно.
Евгений Макаревич:
Полностью согласен. Образование необходимо в обязательном порядке.
Юлия Домаш:
Сейчас, когда с экрана телефона, компьютера столько людей с самым низким уровнем образования пытаются что-то показать и с помощью лайков становятся героями нашего времени, настоящего артиста должен отличать высокий уровень.
Ваши пожелания любимому театру к 20-летию.
Все вместе:
Еще не раз вместе отметить много юбилеев. Творческих успехов, процветания, благодарных зрителей и благополучия! И здоровья всем-всем!
Елена Мочалова (смеется):
Прекрасный тост!
С артистами Музыкального театра беседовала Татьяна Вербицкая.
