Любовь дочери диктатора

Недавняя премьера – в числе наиболее успешных спектаклей одного из самых молодых российских театров. Кроме того, она логично развивает долгосрочный совместный творческий проект с московской «Геликон-оперой». Как сказала на пресс-конференции художественный руководитель театра Елена Альфер, в афише калининградцев есть целый ряд спектаклей, созданных в итоге этого сотрудничества. Разумеется, спектакль был представлен на сцене «Геликона», более того – с участием геликоновских оркестра и хора, что в данном случае логично. Хотя Калининград и не столь отдален от столицы по километражу, его жителям приходится по пути дважды преодолевать границу. Поэтому возможность уменьшить количество участников гастрольного тура была очень кстати. И этот новый этап сотрудничества с «Геликоном» переоценить трудно – творческие коллективы московского театра задали довольно высокую планку. Не скрою – возникло желание увидеть-услышать этот спектакль в «родных пенатах», в тех условиях, в которых воспринимают его жители балтийского города. 

Впрочем, у руля постановки, осененной именем Дмитрия Бертмана в качестве ее руководителя, изначально стояла мощная геликоновская команда – режиссер-постановщик Илья Ильин, дирижер-постановщик Евгений Ильин, художники Игорь Нежный и Татьяна Тулубьева, и в числе солистов, начиная с премьеры, также были геликоновцы. 

«Иоланта» представляется идеальным репертуарным выбором для достаточно молодого театра с молодой же труппой, и для города, пока еще не входящего в число российских оперных центров. Лирическая опера с трогательным сюжетом и понятной историей, возможность представить солистов практически всех вокальных амплуа, парочка бесспорных узнаваемых хитов, и счастливый конец, чего в некомических операх практически не бывает. Однако режиссер Илья Ильин акцентировал в своей «Иоланте» темы тревожные. Ему показалось очень важным подчеркнуть, что мир, в котором существует Иоланта, «неестествен» (как говорит Роберт о сне принцессы). Художники, на первый взгляд, создали изумительную пасторальную картинку девичьей комнаты, заполненной множеством кукол разных размеров в нежных нарядах. Эти куклы, с одной стороны, ассоциативно отослали к «Щелкунчику» (и сразу вспомнилось, что премьера «Иоланты» шла в один вечер с этим балетом), но не к рождественской феерии Чайковского, а к первоисточнику и другим причудливым и страшноватым гофмановским историям.

Здесь все неживое, все неестественное, и естественных чувств тоже нет. И кормилица Марта, и подруги (тут они совершенно явные служанки, о чем свидетельствует униформа горничных) Иоланту не любят – они работают, отрабатывают свои часы, тяготятся этим… Конечно, можно спорить, писал ли об этом Чайковский (думаю, нет), но представлено все весьма убедительно. Ильин акцентировал и жестокость: задержание Водемона напомнило сцену из какого-нибудь современного отечественного боевика, где положительного героя избивают «плохие парни», оруженосец Альмерик готов
пристрелить мавританского врача, уловив недовольство в голосе своего патрона, и так далее. Задана тема королевства Рене как совершенно явной диктатуры. Тут, по законам жанра, следовало бы возмутиться режиссерским произволом, но не будем – потому что все существуют на сцене предельно естественно, заставляя забыть об условности самого жанра – а это ли не заслуга режиссера. И вполне убедительна метаморфоза с даже не совсем симпатичными персонажами: истинность и искренность чувств Иоланты и Водемона не могли не изменить все и всех вокруг. 

Ансамбль исполнителей был по-настоящему ровным, солистов Калининградского театра дополнили артисты «Геликона» (в совместных проектах так обычно и происходит). Бесспорной героиней вечера стала Екатерина Феоктистова (Иоланта). Светлый большой голос позволил ей выразить сложную гамму чувств и разных состояний – от «молоденькой девочки», так похожей на одну из своих кукол, до сильной юной женщины, готовой на все ради спасения возлюбленного. Такая убедительность интонаций и выражение характера именно в вокальном рисунке, будем честны, встречаются не слишком часто. Прекрасный Водемон Виталия Фомина заставил думать о том, что этот тенор, наверное, пока не в полной мере оценен, и фестивальный успех должен обратить на него более пристальное внимание, в том числе дирижеров и режиссеров. Григорий Соловьев был замечательным Рене: отличный вокал и донесенная до мелочей заданная режиссером неоднозначность образа. Заслуженные аплодисменты получили Роберт – Илья Крестоверов за «Матильду», а Александр Дудницкий (Эбн-Хакиа) – за изысканно преподнесенную ориентальность своей арии и драматическую выразительность в сцене с королем. Исполнители не столь больших партий все без исключения были убедительны в решении поставленных задач и хорошо звучали (Марта – Мария Герасимова, Бертран – Сергей Сельдяков, Альмерик – Артем Хачиянц, Бригитта – Елена Артамонова, Лаура – Ольга Литвинова). 

Создатели спектакля увидели в музыке Чайковского именно эту историю – историю преображения жестокой действительности под воздействием истинного чувства. Убедили. 

Автор: Надежда КУЗЯКОВА