Пресса о премьере мюзикла «ИГОРНЫЙ ДОМ»

13 октября 2015

Небольшая «многообещающая» зарисовка за игорным столом будто предваряет действие: «Последняя рубашка на кону, но ничего — поставлю на жену!» Дело не в богатстве, которое позволяет сесть за игорный стол, — дело в мучительной страсти к игре. И в этом качестве Германн для игорного дома — идеальная жертва. Он не только проводит дни и ночи, наблюдая за игрой, не только твердо верит в силу денежного капитала, но еще и невероятно серьезен и суров, а для изменчивой Фортуны такие типы — самая лакомая добыча. Когда вальяжный внук графини Томской (Александр Дудницкий) рассказывает мистическую историю о секрете своей бабушки и Германн это слышит — ловушка захлопывается. Германн Антона Макеева — рыцарь одной страсти, непреклонный в своем стремлении к богатству. Андрей Круглов этот характер открывает постепенно — страх и решимость противостоят друг другу в душе его Германна, напряжение таково, что к финалу понимаешь: сумасшествие неминуемо. Галина Кузнецова в роли Лизы — мученица, почти смирившаяся с судьбой вечной приживалки и именно поэтому безрассудно поверившая обещаниям строгого офицера. Вероника Оруджева в той же роли — неопытная пушкинская героиня, легковерная и горько обманувшаяся. Но решение, которое принимает Лиза в финале «Игорного дома», — не пушкинское и станет сюрпризом для зрителей. Вот блестящий вельможа и волшебник Сен-Жермен (Станислав Ананьин) передает молодой и прекрасной проигравшейся «русской Венере» графине Томской (Елена Альфер) секрет трех карт, и она благодарит его за это, — а вот сумрачная история Германна и Лизы. И путаются времена… но где же настоящее время для истории о Пиковой даме?.. И кажется, что увядшая графиня-старуха (Антон Арнтгольц) оставляет юности изящество душевных движений — и только открывший секрет бессмертия Сен-Жермен сопровождает Германна по развилкам судьбы, сочувствуя его метаниям и страхам, давно самим Сен-Жерменом позабытым. Гротескно-фарсовый образ старой графини, отсылающий к образам Михаила Шемякина, фарфоровая хрупкость костюмов и париков персонажей XVIII века, как будто сшитый из наждака черный мундир Германна, почти исчезающая акварельность Лизы, сине-зелено-желтые цветосочетания исступленно инфернальных оттенков, лаконичные жесткие декорации, музыкальные мотивы, то пульсирующие, словно кровь из раны, то сладко-убаюкивающие, как сирены… Не только сюжетный ряд, но и весь видеоряд мюзикла режиссер Елена Сафонова подчинила ритму мучительных конвульсий главного героя, зачарованного тайной выигрыша. Но конец Германна неизбежен и предрешен именно потому, что настоящая тайна игры ускользнула от него, оставшись в руках богатых и знатных: Фортуна легка и неуловима, ей нельзя доверять, ее нельзя приручить, она одаривает кого пожелает. И когда графиня, явившись к Германну, называет три карты: «Теперь ты все знаешь, играй!» — это не спасение, а искушение и гибель.

Александр Шевцов — московский композитор, либреттист и автор текстов. Автор мюзиклов «Огниво» (Москва, театр на Малой Бронной), «Левша» (Калининград, Иркутск), «Моби Дик» (Калининград), «Безымянная звезда» (Северский музыкальный театр). Написал музыку к фильмам «А поутру они проснулись…» (реж. С.Никоненко), «Джокеръ» и «Медная бабушка» (реж. М.Козаков), «Операция «Эники-Беники» (реж. М.Козаков).

Прямая речь: «Михаил Михайлович Козаков, с которым мне когда-то посчастливилось работать, говорил, что «Пиковую даму» в принципе невозможно поставить ни в театре, ни в кино. Это самое сложное и загадочное произведение Пушкина, которое все пытаются разгадать, но оно не «поддаётся». Я спросил его: «А как же Чайковский?» — он ответил: «А Чайковский что сделал? Он на Пушкина придумал свою историю, он всё изменил как ему надо было. Загадочное мистическое произведение превратил в мелодраму. У него и эпоха не та, и Герман — не сухой сумрачный немец, а романтичный юноша, и даже не Герман, а Германн. В общем, если делаешь что-то свое — шанс есть. Когда пытаешься ставить именно Пушкина — едва ли». Тогда мне показалось интересным рассказать известную всем со школьной программы историю через отстранение, иронию. Произведение в силу своей скупости и недосказанности давало простор для фантазии. Это как бы взгляд на «Пиковую даму» современного человека «постсоветской» эпохи — эпохи, в которой великая русская художественная литература потеряла свое былое значение и постепенно вытесняется из сознания другими вещами. Рассказать историю Германна и тайны трех карт без священного трепета и придыхания перед величием классики, но с уважением к первоисточнику. Поэтому в основном сюжете я практически ничего не изменил, следуя оригиналу, но лишь позволил себе пофантазировать на тему бурной молодости графини, а также предположить, что тайну трех карт (настоящую, а может, и нет) она все-таки успела раскрыть Лизе, что неизбежно приводит последнюю в финале к игорному столу…»