28 октября 2023
25 октября 2023
Мюзикл «Снегурочка» Калининградского областного музыкального театра по А.Н. Островскому на фестивале «Видеть музыку»
Есть в русской литературе сюжеты, к которым настолько приклеились удачные интерпретации, что оригинал уже как-то подзабыт. Один из них — «Снегурочка» Александра Николаевича Островского. Бессмертная опера Римского-Корсакова, а также различные адаптации советской поры (выделяются мультфильм Ивана Иванова-Вано, 1952; художественный фильм Павла Кадочникова, 1968) накрепко внедрили в сознание сказочно-обрядовую составляющую первоисточника. На ту же мельницу льет воду и традиция советского Нового года, сделавшая из Снегурочки внучку Деда Мороза при явном отсутствии папы, мамы и бабушки (справедливости ради — сама сказка Островского написана под влиянием известной сказки из сборника Александра Афанасьева, в которой Снежевиночку лепят из снега старик и старуха). В том, что классику иногда полезно перечитывать, убеждает яркий мюзикл Калининградского областного музыкального театра, созданный зимой 2022 (в предвкушении юбилея Островского) и показанный осенью 2023 года (уже после 200-летия со дня рождения классика) на фестивале «Видеть музыку», который проводится при содействии Министерства культуры и Президентского фонда культурных инициатив.
В интерпретации Калининградского областного музыкального театра жизнь не по сказке (иначе — «взрослая» составляющая истории Островского) подана с предельной ясностью и прямотой. Однако читатель или будущий зритель, который вообразит себе скабрезности, пошлые шутки и плоские постановочные решения, будет посрамлен: эротико-психологическая сторона первоисточника (под ней рецензент понимает весь сложный комплекс отношений мужчины и женщины, переплетение реальности и вымысла) подана тактично, с уважением к зрителю. Как результат — амбивалентный спектакль, в котором и взрослые, и дети «считают» свои слои.
В калининградской «Снегурочке» отчетливо понимаешь, что в сказке Островского среди главных героев нет ни одного положительного. Самый яркий пример — «любовный квартет» Снегурочка, Мизгирь, Лель и Купава. Мизгирь с легкостью меняет реальную женщину из плоти и крови на девушку-призрак, в значительной степени — плод своего воображения. Кстати, этот идейно-психологический мотив (подмена реального объекта вымышленным) повторяется у Римского-Корсакова (например, в «Садко» главный герой оказывается между реальной женщиной — его женой Любавой Буслаевной, — и женщиной-фантомом —Волховой), — но он каждый раз смягчен самой природой божественной музыки, в которой сопоставление крупных пластов-звуковых картин важнее прямых драматических контрастов. Снегурочка с самого начала далеко не так наивна: она еще не понимает страданий Купавы, и Мизгирь ей не особенно нужен, — но пусть будет… Оскорбленная Купава мстит Снегурочке, разлучая ее с Лелем и толкая обратно в объятия Мизгиря. А Лель, понятное дело, — изначально про любовь, как и его древнегреческий и древнеримский прототипы Эрос и Купидон.
Но самый зримый «взрослый» знак истории — Елена Прекрасная, жена боярина Бермяты (Вероника Оруджева): она проповедует телесную любовь как личным примером (готова соблазнить практически любого), так и силой убеждения (но строго по тексту Островского, — удивительно, как резонирует он мантрам современных сексологов).
У калининградской «Снегурочки» — 3 автора: композитор Ева Симуран, либреттист Ольга Болычева и автор стихов Константин Арсенев. Вербальный тандем сложился на редкость удачно. Ольга Болычева прочно стоит на фундаменте сказки Островского и учитывает некоторые смысловые и драматургические акценты оперы Римского-Корсакова (ясное выделение картины Масленицы, философского вывода Берендея после Сцены таяния с кульминацией на хоре «Свет и сила бог Ярило» и так далее). Поэт (а также композитор, продюсер) Константин Арсенев (на его счету десятки поэтических хитов для композиторов и исполнителей эстрады) в этом тандеме отвечает за коммуникацию Островского с современным молодым поколением, — и справляется на отлично.
Удачен и выбор композитора. Ева Симуран — молодая девушка, совершенно свободная от пиетета перед Римским-Корсаковым. «Снегурочка» — ее первый опыт в музыкальном театре, и вызывает приятное удивление и крепкое драматургическое чутье (конечно, в ежовых — в хорошем смысле — рукавицах либреттиста и поэта), и владение традиционными формами (хор, ария, ансамбль). Пожалуй, характерные и обрядовые сцены удались композитору лучше лирических и драматических. Такие номера, как хоры «Масленица», «Земляничка-ягодка», «Ай, во поле липонька» — шедевры фолк-рока, достойные отдельного исполнения (например, их можно было бы собрать в хоровую сюиту, которую с руками и ногами оторвут соответствующие коллективы). Отдельного упоминания достоин номер «Воскресные вечерки» («Собирались птицы»): реконструированная суровая архаика напоминает, как ни странно, тему крестоносцев из «Ледового побоища» (кантата «Александр Невский» Прокофьева). Иногда ощущение аутентичности настолько сильно, что возникает соблазн поискать неизвестные фольклорные сборники, из которых это цитировано, — но перед нами стопроцентно композиторская работа.
Чуть хуже обстоит дело с лирико-драматическими номерами, — и это объективная реальность: настоящее, глубокое понимание часто приходит с годами. Один из положительных моментов — стремление к проработке ролей второго плана. Самая яркая из них — Весна-Красна в замечательном исполнении Галины Окуневой (богатое, сочное меццо на грани контральто, она запомнилась многим на конкурсе «ОпереттаLand — 2021»). В ее выходной арии, поначалу очень яркой, в развитии композитор, в силу недостаточно предметного знания голоса, «загоняет» его в сопрановую тесситуру, и это создает певице определенные трудности.
В ряду впечатляющих актерских работ — Елена Альфер (художественный руководитель театра) в роли Купавы (она сразу заявляет весь комплекс качеств настоящей мюзикльной актрисы; кульминация — демоническая сцена с хором «Проклятие Купавы»), упомянутая Галина Окунева, Сергей Тарасов в роли Леля, Михаил Петров (он же — оркестровщик) в роли Мизгиря, Александр Дудницкий (музыкальный руководитель спектакля) в роли Мороза. Все отмеченные артисты работают без страховки, — а по другим персонажам (в том числе Снегурочке) имеется два состава. Снегурочка московского спектакля Юлия Русакова рисует свою героиню не только «русскими», но и «японскими» красками (дочь Мороза и Весны слегка напоминает персонаж не то аниме, не то хентай). Вектор развития образа определен точно, но реализован не до конца, и причин здесь, видимо, две, — сам актерский темперамент Русаковой и, главное, отмеченная ранее «лирическая недостаточность» материала. А именно: в ключевом дуэте Мизгиря и Снегурочки композитору не удалось передать всю силу страсти, всю глубину блаженства, весь сердечный трепет преображающейся героини.
Приятными сюрпризами стали оркестр под управлением Александра Зингера и режиссура Оксаны Холевой. Последняя напоминает знаменитые слова Юрия Хатуевича Темирканова, сравнившего режиссуру в музыкальном театре с человеческим сердцем: когда все хорошо и естественно, когда оно не болит, — его не замечаешь. Режиссура Оксаны Холевой — плоть от плоти ее же хореографии (изначально она именно хореограф), и в спектакле с множеством массовых обрядовых сцен подобное совмещение более чем оправдано: сам собой возникает единый рисунок, который поддерживают сценография, костюмы и свет. В московском спектакле поначалу были проблемы с звуком — колонки на сцене «Геликон-оперы» загнаны под потолок, актеры плохо слышали друг друга, «рельеф» (реплики, арии) несколько тонул в «фоне» (массовые сцены). Выправились на ходу — на радость зрителям.
Михаил СЕГЕЛЬМАН
Фотографии Елены ЛАПИНОЙ
Источник: информационное агентство и издание «Музыкальный клондайк» (muzklondike.ru)
