24 апреля 2017
21 апреля в Музыкальном театре под закрытие сезона состоялась премьера спектакля «Бесприданница» по одноимённой пьесе А.Н. Островского.
Чем же интересна эта постановка, чем она отличается от привычного для нас фильма и спектаклей, идущих в других театрах?
Вначале давайте определимся, в какое время нас переносит спектакль. Это важно, чтобы понять вымышленных автором героев. Почему вымышленных? Островского называли Колумбом Замоскворечья. В этом купеческом районе Москвы драматург появился на свет, здесь жил и мог наблюдать за своими будущими персонажами. Действие же происходит на рубеже конца 19 начала 20 веков, в придуманном Островским городе на Волге, реке, связанной в нашем понимании с волей, простором, размахом.
Россия этого периода причудливо вливается в европейскую цивилизацию, по-своему. И это первое «по-своему» мы наблюдаем в первой же картине спектакля. Режиссер постановки Елена Сафонова выводит на сцену боксирующего миллионщика Кнурова. Этот вид спорта весьма популярен за границей и вечно молчащий Мокий Пармёныч, не находя в провинции достойных для себя собеседников («разговаривать он ездит в Москву, Петербург да за границу, там ему просторнее »), ведёт диалог с боксерской грушей. Он не просто «проминает себя для моциону» перед обедом, он «укрепляет дух и тело» для жизни в новом обществе. Он представитель нового поколения купцов — не тех, кого раньше дворяне презирали и называли жалкими «алтынниками», а тех, кто почувствовал себя хозяином жизни. Жизни, в которой рознь сословий постепенно стирается, отношения регулируются тугим кошельком. Откровенный неприкрытый цинизм богача, чередуется в нём с уверенностью, что банковские счета и чековые книжки способны заменить любовь, привязанность, теплоту отношений. Было непривычно видеть Антона Арнтгольца в этой роли. Обычно подвижный, как ртуть, эмоциональный, пластичный актёр здесь скуп в движениях, надменен, холоден и расчётлив.
Под стать Кнурову и Вожеватов (Михаил Петров) – представитель богатой торговой фирмы, «по костюму европеец». Дружен с Ларисой с детских лет, его считают чуть ли ни родным в доме Огудаловых. Со слов Островского: «Василий Данилыч ещё молод, малодушием занимается, ещё мало себя понимает, а в лета войдёт, такой же идол будет». И это дьявольское уже прослеживается в нём. Любит бывать в гостях у Хариты Игнатьевны и потихоньку развращать Ларису Дмитриевну: «Лишний стаканчик шампанского потихоньку от матери иногда налью, песенку выучу, романы вожу, которые девушкам читать не дают». Никогда никого не любил он, кроме денег. Даже проигрыш Ларисы в «орёл и решётка» не печалит его: «Значит, мне одному в Париж ехать. Я не в убытке, расходов меньше».
И Арнтгольц и Петров настолько вжились в роли, что воспринимаешь их как реальных героев. Елена Сафонова дала всем занятым в спектакле актёрам возможность найти что-то своё в исполняемом образе, а не опираться на увиденное ранее. Она считает, что: «Островский тем и хорош, что его пьесу нельзя сыграть, если не расшифруешь его героев — мотивацию их поступков, эмоциональность, атмосферу…». Все актёры справились с поставленной режиссёром задачей. Кто-то лучше, кто-то, по моему субъективному мнению, не так, как хотелось бы видеть.
Однозначно прекрасна Лариса (Елена Альфер). Созданный ею образ выбивается из ряда уже знакомых по четырем фильмам и некоторым спектаклям. В своё время Ларису играли знаменитые русские актрисы: три великолепные Марии — Ермолова, Савина, Бабанова, две Веры — Комиссаржевская, Пашенная и Нина Алисова. Исполненные ими героини были обаятельными, утончёнными, воспитанными барышнями, находящиеся, как бы на грани превращения в старые девы. «Ведь в Ларисе Дмитриевне земного, этого житейского нет. Ну, вы понимаете, тривиального… Ведь это эфир», — говорит Кнуров.
У Елены Альфер — Лариса земная. Она уже не девочка, но ещё и не женщина. В ней есть что-то простодушно детское, угловато подростковое, и в тоже время какая-то надломленность и глубоко запрятанная боль. Обладая многими талантами и благородством души, ей тяжело жить в семье, где мать фактически сбагрила старших сестёр, чтобы облегчить своё существование. Одну отдала за кавказского князька, который по слухам её из ревности зарезал. Вторую — якобы за иностранца, оказавшегося шулером. Как жить ей «если во время страшной, смертельной тоски заставляют любезничать, улыбаться, навязывают женихов, на которых без отвращения нельзя смотреть, если в доме скандалы, если надо бежать и из дому, и даже из города?»
И тут на её беду появляется Паратов. Блестящий барин, мот и кутила. Он живёт по принципу: деньги ушли – деньги добыл – деньги пришли. Он далек от совершенства, но для девушки Сергей Сергеевич становится самой большой страстью и богом, на которого она готова молиться день и ночь. Лариса создала для себя этот красивый идеал. Пылкая юношеская влюблённость сыграла злую шутку, не дав разглядеть за искусно носимой маской, пороки.
Её желания, её чувства никого не интересуют. И звучат, как пощёчина, оскорбительные слова Карандышева: «Они не смотрят на вас как на женщину, как на человека, — человек сам располагает своей судьбой; они смотрят на вас как на вещь». Выстрел Карандышева не даёт Ларисе погибнуть нравственно. Она воспринимает его как милость и забирает в знак благодарности у Юлия Капитоныча пистолет, чтобы все поверили в её самоубийство.
Громкий хор цыган и фейерверк, идущие фоном в сцене смерти, могут показаться кощунственными. Но такой концовкой автор показал, а режиссёр её поддержала, равнодушие, свойственное людям, поставившим во главу угла деньги, полнейшее разочарование в жизни и в добре, которое только в сказках побеждает зло. Альфер играет, как дышит, без надрыва, без заламывания рук, и ей веришь. На образ работает всё: паузы, пластика рук, голос, костюм.
Карандышева (Станислав Ананьин) мы привыкли считать маленьким, незаслуженно обиженным человечком. В спектакле он мал ростом, но велик безграничными, болезненными амбициями, одержим завистью к богатству и успеху. Вроде бы пожалеть его надо. Но не хочется. Три года он ждал своего часа. Три года сносил унижения и издёвки, только чтобы встать вровень с другими. И дождался. Вот она — «Жар-птица» в руках, такая прежде желанная и недоступная. Владей, оберегай, люби. Ан нет, Лариса для него дорогая игрушка, с помощью которой он думает утвердиться в обществе. Так дети ищут расположение среди сверстников, искренне считая, что новейший гаджет даст им возможность встать в ряд с другими или даже выше. Неудача подталкивает Карандышева к более решительным шагам, но только в отношении слабого — Ларисы. «Если мне на белом свете остается только или повеситься от стыда и отчаяния, или мстить, так уж я буду мстить».
Два вроде бы второстепенных героя – бродячий актёр Аркашка Счастливцев, он же Робинзон (Антон Топорков), и Гаврило, буфетчик клуба, содержатель кофейни на бульваре (Роберт Левен) сыграны замечательно. Робинзон проходит путь от «китайского болванчика», с которым то играют как с мячиком, то используют в своих низких целях Паратов и Вожеватов, до «восставшего раба» и, скинув с себя вещи Паратова, отправляется он горд и наг на поиски своего актёрского счастья по Руси-матушке.
Буфетчик же, как и положено, расторопен, вежлив, в меру учтив, но за этой учтивостью чувствуются задатки крепкого хозяина, который своего не упустит. Покланяется, покланяется, а потом сам Кнуровым станет.
Остались два действующих лица пьесы, которые вызвали неоднозначные чувства. Харита Игнатьевна (Елена Князева), мать Ларисы — по пьесе женщина неглупая, очень практичная, умеющая ладить с мужчинами и находить выгоду. Она считает, что без хитрости на свете не проживёшь. Унижений не боится, убеждена, что им, как бедным людям, нужно унижаться, чтобы чего-то добиться. «Эко страшное слово сказала: «унижаться»! Испугать, что ли, меня вздумала? Мы люди бедные, нам унижаться-то всю жизнь. Так уж лучше унижаться смолоду, чтоб потом пожить по человечески. А легко то ничего не добудешь, всю жизнь и останешься ничем!» – говорит она дочери. Поэтому не совсем понятны её легкомыслие и притязания на Паратова. Покружил он «тётеньку» (так для краткости окрестил Сергей Сергеевич Огудалову) на руках, ручку поцеловал и вот она уже готова чуть ли не в постель с ним.
И самые противоречивые мнения, не только у меня, (чего только не услышишь, стоя в очереди в гардеробе), вызвал образ Паратова (Антон Макеев). По пьесе это эффектный молодой барин лет тридцати. Судовладелец, живущий ради наживы и удовольствий. Если будет в деле толк, он готов продать все. «Что такое «жаль», этого я не знаю. У меня, Мокий Парменыч, ничего заветного нет; найду выгоду, так все продам». Особый шик, столичная элегантность и «широта натуры», а проще — склонность к мотовству, отличают Паратова от бряхимовских купцов.. Ради поправки пошатнувшихся дел он готов жениться на девушке, у которой в приданом золотые прииски. Поэтому он хочет свои последние свободные денечки провести с друзьями как можно беспечнее, веселее. Весть о свадьбе Ларисы и Юлия Капитоныча уязвляет его самолюбие и не более того. Он считает немного виноватым себя перед девушкой. Но только чуть-чуть. «Ведь я было чуть не женился на Ларисе, – вот бы людей то насмешил! Да, разыграл было дурака». А с другой стороны, при всех его отрицательных качествах, есть в Паратове что-то, за что его называют «мудрёным». Спас Робинзона — хотя бы для своего же развлечения, но спас. Нет в нем скопидомства, цыгане и горожане знают широту его души. Город ожил при его появлении. Любит жить весело. Считает, что русскому языку нужно у бурлаков учиться, просторечными поговорками пользуется легко, не задумываясь. Позволяет и Гавриле, и его слуге разговаривать с ним на равных. В общем, сложная, противоречивая личность. Макеев вроде бы и говорит, как надо, и делает всё как надо, но почему-то «картинка» не складывается. Задумалась: какого героя он мне напоминает? То ли Лопахина из «Вишнёвого сада», то ли Остапа Бендера. А позже всплыл в памяти рассказ Задорнова о «братке», выдавшем фразу: «Посмотри на меня, дядя Миша. Где завтра, а где я». Но, повторюсь, это моё мнение.
Обычно боятся, что режиссерское видение, отходящее от классических канонов, может испортить пьесу. Но классика на то и классика, что её ничем не испортишь. Можно привнести что-то свое, необычное, нестандартное. Сафонова воспользовалась этим правом и создала музыкально-фольклорную драму, опираясь на цыганские песенные напевы. Насколько это оправданно? Сама Елена отвечает на этот вопрос так: «Тема цыган у Островского есть только в пьесе «Бесприданница» — в отличие, скажем, от Толстого, у которого цыгане появляются в произведениях регулярно. Эта стихия мне как режиссеру очень близка: цыганская страсть, цыганское неподчинение общим стандартам. И понимание любви и цены за нее у цыган совершенно особенное». (Кстати, Карандышев сравнивает дом Огудаловых с цыганским табором). А где, как ни в музыке, в нашем случае в песне, можно передать весь спектр чувств человеческих. Цыганский романс, обладая простотой и доступностью формы, доверительной интонацией, неподдельной глубиной и искренностью, несёт в себе целую гамму переживаний, повествуя о первой встрече, любви, измене, разлуке, одиночестве.
Со всем этим сталкиваешься сразу же по приходу в театр. Очаровательные цыганки исполняют для зрителей самые знаменитые романсы. Начинают они петь, проплывая по периметру балкона, потом спускаются в фойе и тут уж начинается веселье, настоящее, огневое, когда ноги сами в пляс просятся. Алина Алейник, Влада Козловская, Анастасия Макеева, Яна Плевако, Галина Севастьянова, Наталия Хасанова создают атмосферу радости, поднимают настроение. В зале же музыкальную эстафету подхватывает неповторимый голос королевы русского романса Анастасии Вяльцевой, и градус радости постепенно начинает снижаться. Исполненная перед вторым действием «Не вечерняя» рождает тревогу и вносит нотки печали. Романс Ларисы «Не искушай меня без нужды» эту печаль и продолжил бы, если бы в классическую манеру исполнения не ворвалось синкопирование. Благодаря этому приёму строки «Не искушай меня без нужды возвратом нежности твоей; разочарованному чужды все обольщенья прежних дней» стали криком души Ларисы, который тонет в радостном хоре цыган в финале.
«Сколько людей, столько и мнений», говорил Торентий Публиций. Чтобы составить своё мнение, стоит прийти на спектакль. Ведь недаром китайский поэт эпохи династии Сун сказал:
Взгляни горе в лицо – тупа вершина,
А сбоку погляди – она остра.
Иди навстречу – и гора все выше,
Иди назад – и ниже все гора.
О нет, она свой облик не меняет,
Гора одна и та же – в этом суть,
А превращенья от того бывают,
С какого места на нее взглянуть.