МИНИСТЕРСТВО ПО КУЛЬТУРЕ И ТУРИЗМУ КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ
Войти | Регистрация
Версия для слабовидящих

«Я просто поменяла краски на актеров…»

23 октября 2014

Уехав из Калининграда, художник и соратница Евгения Марчелли стала еще и режиссером

Елена Сафонова – театральный художник и режиссер, памятная зрителям по множеству нетривиальных работ. Пятнадцать лет назад она покинула Калининградский театр драмы после острого конфликта с тогдашним главрежем Николаем Петеровым и с тех пор работает главным художником-постановщиком в Костромском театре драмы.

Тем не менее Сафонова регулярно возвращается в Калининград и ставит здесь спектакли. Последняя ее работа – рок-драма «Любить Нерона» в областном музыкальном театре по пьесе калининградской писательницы Ольги Болычевой. Да и в дальнейшем Елена Сафонова не намерена рвать нить, связывающую с родными пенатами.

Замыслу 14 лет

– Елена, чем вас как постановщика заинтересовала личность Нерона?

– Меня этот персонаж заинтересовал 14 лет назад. Показался очень интересным тот факт, что он любил театр. Он играл на кифаре, у него был хриплый голос, а ассоциация с этим вполне определенная. Подогрела интерес и пьеса Радзинского «Театр времен Нерона и Сенеки», хотя мне она показалась очень политизированной. Тогда же я подсела на песни «Агаты Кристи» – их философия была мне очень близка. Моя подруга Ольга Болычева в ту пору была журналистом, и я сказала ей: «Оля, надо!». И вот мы придумали свою версию, пусть даже и фантастическую. Интернета не было, пришлось перелопатить тома в поисках информации по Нерону, по Сенеке, по Агриппине. В итоге появилась история про игру богов с человеком, а человека – с богами. Про страшную, жестокую – но любовь.

Пазлы сложились счастливо и благодаря исполнителям. Совершенно великолепен Стас Ананьин в роли Нерона, когда-то гениально исполнивший партию Хоакина Мурьетты. А еще Антон Арнтгольц, Елена Мочалова, Галина Кузнецова – они определили эту историю.

«Хотите узнать Россию – езжайте в Кострому»

– Сожалений не было, когда вы уезжали из Калининграда?

– Конечно, было страшно, потому что я – человек с состоявшейся карьерой – должна была в неизвестном городе начинать все с нуля. И если не было сомнений в том, что я – хороший художник, то о том, какой я режиссер, не знал никто. Перестраивать свою жизнь в критическом возрасте – это, разумеется, экстрим, но именно это меня и подстегивало.

– Произошло бы все это, если бы не сложившаяся конфликтная ситуация в драмтеатре?

– Нет! Поэтому в конечном итоге я Николаю Петерову благодарна – ведь он спровоцировал на кардинальное изменение жизни. И потом, он многому меня научил за те пять лет, что я проработала в театре, – это все моя копилка. В общем, сегодня я убеждена: все будет так, как должно быть.

– Вы фаталист?

– Абсолютный! Но к тому же еще и оптимист. Виражи судьбы воспринимаю как некий счастливый знак свыше. И то, что я оказалась в Костроме, – огромное везение. Если хотите понять, что такое Россия, надо ехать в Кострому.

– В чем состоит особенность этого города?

– Романовы не любили Кострому из-за Годуновых, а большевики – из-за Романовых. И она оказалась неким законсервированным пространством. И это плюс. А еще обитателям этого города свойственен немалый пофигизм, но и он работает на плюс. Особая история – это то, что Кострома – малая родина Островского. В этом городе в театр ходят на Островского, любого – скучного, веселого, модернистского, традиционного. Мы каждые два года проводим фестиваль Островского, и зал всегда битком. И здешнему театру более 200 лет, так что за эти века сменилось уже несколько поколений заядлых театралов. На один и тот же спектакль ходят по шесть-семь раз, и всегда с энтузиазмом.

– Получается, любовь (или нелюбовь) к театру обусловлена исторически. Калининградским театрам о таком ажиотаже мечтать пока преждевременно?

– В том, очевидно, и состоит наша режиссерская роль – взрастить своего зрителя, знающего, зачем он идет в театр.

Мелодрама – это же сказка для взрослых

– Вы не только ставите спектакли в Калининграде, но и привлекаете калининградских постановщиков к работе в Костроме. Михаила Ляхова, например (актер и режиссер музыкального театра. – Прим. авт.).

– Да, Миша поставил два спектакля в Костроме. Приятно, что труппа его приняла и пошла вместе с ним на эксперимент. Так, у него отлично получилась постановка мелодрамы Птушкиной «Пока она умирала».

– Кстати, о мелодраме. Именно в этом жанре, насколько мне известно, вы поставили в Калининграде спектакль «Утоли жажду»?

– Верно, поставила. Это была попытка сделать кассовый спектакль. Да, я как режиссер хочу выпендриться, но при этом отдаю себе отчет, что зритель подчас хочет просто отдохнуть на спектакле без каких-либо загрузов, потом посидеть в кафе. Чтобы пришли на спектакль женщины, увидели замечательных мужиков и порадовались, что герои на этом свете все-таки существуют. И в очередной раз убедились, что правит миром женщина.

– Можно ли сказать, что вы достаточно толерантны по отношению к этому так называемому массовому жанру?

– С годами я поняла, что мелодрама – благодатный материал. Это ведь сказки для взрослых. Причем если делать не сюси-пуси, а высокую мелодраму, то результат будет прекрасный.

Смешение тонов и полутонов безумно интересно

– Быть может, такая разносторонность – результат того, что вы сотрудничали с разными и непохожими друг на друга режиссерами?

– Мне очень везет на режиссеров. Леонид Хейфец меня учил школе. Евгений Марчелли – провокатор, он стрельнул в мой мозг, разбудил фантазию, он застолбил определенные критерии восприятия. Иосиф Райхельгауз тоже учил провокации, хулиганству. Совмещать все эти тона и полутона в своей работе безумно интересно!

– Вы ведь теперь с Марчелли по соседству работаете…

— Ну да, он совсем рядышком. Ярославль всего в 60 километрах от Костромы, в два раза ближе, чем от Калининграда до Советска. Наши театры общаются — мы ездим к нему на премьеры, они к нам приезжают. При том, что Ярославль – город промышленный, там отлично воспринимают модернистские постановки, в то время как в Костроме чтут традиции и классицизм.

– Режиссерами чаще становятся актеры, а не художники. Насколько органичным стал для вас переход в новое качество?

– Я-то как раз всегда удивляюсь, когда режиссерами становятся актеры – люди управляемые. Став режиссерами, они пытаются привнести в режиссуру свою актерскую природу. А ведь режиссер – это человек, смотрящий на сцену с другой стороны баррикад. И его построения далеко не всегда понятны актерам, которые иной раз и не осознают, что они транслируют в зал. А художник – он по ту же сторону баррикад, что и режиссер. Я просто поменяла краски на актеров…

Справка «СК»

Елена Сафонова – театральный художник, режиссер. Начинала путь театрального художника в Тильзит-Театре в тандеме с Евгением Марчелли, спустя несколько лет ушла за ним в Калининградский облдрамтеатр. Параллельно работе в театре окончила режиссерскую мастерскую Иосифа Райхельгауза (ГИТИС), после чего стала пробовать себя в режиссуре в театрах страны. В настоящее время работает главным художником Костромского драмтеатра им. Островского. В общей сложности на счету театральной художницы Сафоновой более 80 спектаклей, на счету Сафоновой-режиссера – более 10.